Откуда ноги растут

Майк Тайсон однажды сказал, что он родился и вырос там, где остальные бы и срать не сели. Ну-ну.

мы знакомы и, если она это увидит, я отхвачу по е*алу

Неделю назад я ездила на малую, блин, родину в надежде сдать на права.

Тавду всегда называют городом леса, потому что деревьев там и правда когда-то было немерено. И хотя в округе уже все выпилили и распродали, в самом городишке тополя и березы растут вовсю. Летом все зелено-красиво, но осенью туда лучше не соваться. Ну если только в сентябре, когда все вокруг прозрачное, есть надежда на солнце, и желтые листья не успели облететь. 

А вот в октябре, когда все листья уже на земле, промозглый ветер и дождь без конца, злые собаки на улицах и грязь под ногами - не стоит. В этот раз к классическому тавдинскому октябрю прибавилась похоронная процессия и высокая температура, так что получение прав я  решила отложить, вернулась в Екатеринбург и сижу, пытаясь сформулировать свое отношение к родному городу.

Так вот - говенный у нас городишко.

У нас есть классный музей, который, конечно, называется зовется Музеем леса, есть газета, где работает моя классная мама, есть исправительная колония, от которой кормится половина жителей города (вторая половина сидит) и в которой пятый год мотает срок моя первая любовь. Вторая моя любовь тоже там, второй срок у него. Третья любовь вышла три года назад. И т.д.

Тавда начиналась как поселение для заключенных. В лесах вокруг нынешнего города остались следы от кучи таких поселений - землянки, рвы, весь этот ад. Людей привозили со всей России, вываливали в тайге и оставляли жить. Много было белорусов - есть у нас белорусская деревня Герасимовка, где жил Павлик Морозов и куда после того, как ему выпустили кишки, слеталась вся советская пионерия и горланила песни на месте убийства. 

На лесном производстве (древесина, спирт) поселок наш поднялся до статуса города. Случилось это в 1937 году, и думаю, после этой даты можно и не продолжать.

Еще я убеждена, что в Тавде все всегда будет плохо, потому что помимо самой большой в области исправительной колонии у нас там еще и самый крупный дурдом. При таких условиях легко поверить в карму. А если еще вспомнить, что был и гидролизный завод, из-за которого мы все росли маленькими озлобленными алкоголиками, окруженными большими агрессивными алкоголиками? (у меня один сосед другого топором зарубил!) Завод, конечно, гремел в девяностые годы, про уралмашевских ребят у нас до сих пор легенды ходят.

Свой район я всегда считала самым опасным, потому что все мои друзья детства - хулиганы, мягко говоря. Так что мне повезло жить на Телевышке (нет счета шуткам про мой район и мой рост!) и ходить с этими ребятами в садик и школу. Иначе я бы повстречалась с ними в городе, влюбилась бы в одного из них (все были как на подбор, поверьте), потом в другого, в итоге пошла бы по рукам и красила волосы перекисью. А так  - никто из них не обращал на меня внимания, просили только английский перевести и на сигареты добавить. Даже сейчас не обращают, поэтому я до сих пор делаю огромные глаза, когда мне говорят комплименты. 

тот самый октябрь

Училась я тоже в хулиганской школе, любила срывать уроки и планировать пакости. Успеваемость почти не страдала, я даже участвовала в олимпиадах по физике и алгебре, все говорили, что я умница и зря уделяю столько времени хулиганству, курю сигаретки и таскаюсь со всякими оглоедами. Мне теперь кажется, что все это было не зря, зря только на меня ставки делали - Идов в "Кофемолке" про это писал: "А потом нагрянул переходный возраст, и моя мнимая гениальность - на самом деле истощимый источник заученных фактоидов - иссякла"

что выросло, то выросло

Я очень привязана к Тавде, только там чувствую себя достаточно комфортно, чтобы носить шорты размером с трусы и густо красить глаза. В больших городах всем плевать на меня, а в этом городе мне плевать на всех. Со времен жизни там у меня остались бесценные воспоминания и бесконечное количество бытовых зарисовок, по мотивам которых я однажды напишу очень жизнеутверждающую книгу.  Единственное, от чего хотелось бы избавиться - умение отвратительно материться и знание жаргонных слов. Хотя и это бывает весело и даже полезно.

Все, моя внутренняя карлица гопотелка захотела семечек, пойду в магазин.